Те же самые закономерности и в организации Второй мировой.
1) Первый этап: ось Берлин – Рим – Токио противостоит Советскому Союзу и его доблестным союзникам: Британии, Франции и США. Международные блоки возникают за 10 лет до формального начала войны.
2) Второй этап: усиливаются противоречия между малыми странами, идут гражданские войны в третьих странах.
Эти гражданские войны начались задолго до 1939 г. Гражданская война в Болгарии фактически шла с 1923 г. (переворот Цанкова и Сентябрьское антифашистское восстание 1923 г.). Относительный порядок установился с 1934 г., с переворотом Георгиева и установлением монархо-фашистской диктатуры царя Бориса в 1935-м.
В Венгрии режим Хорти не раз подвергался атакам со стороны левых. В 1927–1929 гг. кровило особенно сильно.
Росло напряжение между немцами и «титульными» народами Прибалтики. Новые националистические правительства старались забыть, что немцы не только угнетали хороших местных жителей. И делали вид, что немцы – это наглые пришельцы.
Но историческая Германия вовсе не кончается ни на Эльбе, ни даже в Кенигсберге. Часть людей исторической Германии стали русскими подданными, – никуда не переселяясь и не меняя образа жизни. Они не приехали в Российскую империю – это империя пришла к ним.
С образованием стран Прибалтики и независимой Польши к этим немцам пришли Эстония, Латвия и Польша.
Так Мариенбург латыши назвали Алукскене, а эстонский «Датский холм», «Таллин», немцы называли по-своему – Ревель. Так же точно, как Вроцлав одновременно был Бреслау, а Гданьск – Данцигом, немецкий Вильно поляки называли Вильной, а литовцы – Вильнюсом.
Как ни уступали остзейские немцы в общей культуре немцам из Вестфалии и Баварии, Пфальца и Саксонии, но все же они были намного цивилизованнее местных народов. И многому их научили.
Лидия Койдула – имя ритуальное в Эстонии. Койдула – это создательница литературного эстонского языка. Койдула – первая из эстонцев стала писательницей и драматургом. Койдула – это «эстонская поэтесса и драматург», «многие ее стихи стали популярными песнями», а «ее творчество достигло расцвета в атмосфере национального движения 60–80 гг. Романтическая поэзия Койдулы – страстное выражение любви к родине, к порабощенному прибалтийскими баронами народу»[58].
Все это чистая правда; Лидия Койдула – яркий представитель романтического эстонского национализма. На ее могиле в Пярну-Пернове нет даже дат рождения и смерти. Написано только «Койдула» – а кто такая Койдула, когда жила и умерла, – это должен знать всякий эстонец.
Только вот насчет «прибалтийских баронов», поработивших эстонский народ, надо бы поосторожнее – потому что Лидия Койдула – это псевдоним Лидии Эмилии Флорентины Янзен (1843–1886). Этнической немки.
К середине–концу 1930-х положение немцев в странах Прибалтики стало таким, что в 1939 г. Гитлеру стоило их позвать – и 90% этнических немцев навсегда уехали из страны, где жило много поколений их предков. При том что политику Гитлера поддерживало меньшинство.
Русские в странах Прибалтики тоже стали непопулярными… Местные правительства старались делать вид, что русские – это просто нахальные завоеватели, хотя корни русского присутствия в Прибалтике уходят в раннее Средневековье.
В 1030 г. Ярослав Мудрый захватил старое поселение эстов –Тарпату, и назвал его городом Юрьевом[59].
В 1215 г. немцы захватили Юрьев, город с эстонским и русским населением. В 1223 г. эсты восстали, а из Новгорода прибыл помогать им ограниченный контингент воинов-интернационалистов – 200 воинов во главе с князем Вячко. Контингент не помог – в 1224 г. город стал окончательно немецким и стал называться Дорпат, или Дерпт. Что не помешало русским называть его Юрьевом, а эстонцам – Тарту.
Теперь это старались забыть, как страшный сон: и русское, и немецкое влияния. При том что в странах Прибалтики шла острая политическая борьба, усиливались противоречия межу «пронемецкими» и «просоветскими» партиями.
В Латвии в 1934 г. установлена профашистская диктатура Ульманиса. А одновременно проходят стачки и демонстрации под лозунгами «да здравствует Советская Латвия».
В Литве с 1926 г. установлена диктатура Сметоны. В 1936-м запрещены все партии, кроме таутинников (партия Сметоны).
В Польше тоже росло напряжение между этническими поляками и православными белорусами и украинцами, составляющими треть населения Второй Речи Посполитой. Демократический для поляков – для православных и для евреев режим оборачивался жесткой диктатурой.