Партизан — он и в Африке партизан

Войны — всегда результат наслоения политических, экономических, соци­альных, религиозных и иных противоречий. Здесь и этноконфессиональные спо­ры, сепаратизм и территориальные неурядицы, дифференциация в уровнях раз­вития центра и провинций, национальный эгоизм того или иного этноса, борьба за власть, которая зиждется, как правило, на политико-идеологических постула­тах всевозможных партий и организаций. Этого не скажешь о постоянстве ха­рактера войн. В последние десятилетия они начали приобретать откровенно вы­раженный диверсионно-террористический характер. Причиной тому — дости­жения научно-технической революции. Но есть и вечные ценности в военном де­ле. В частности — искусство партизанской войны, которое с течением времени не стареет.

В официальной литературе, открытых источниках достаточно информации о вмешательстве могущественных западных держав во внутренние дела той или иной страны с целью свержения неугодного там режима, но и сегодня редко встретишь упоминание о том, что только во второй половине прошедшего столе­тия Советский^Союз направлял военнослужащих в 123 страны для участия в бо­евых действиях на их территориях. Причастность Вооруженных Сил СССР к ло­кальным войнам и вооруженным конфликтам выражалась в: поддержке одной из сторон вооруженного противостояния путем поставок вооружения и военной техники (большая часть национально-освободительных движений); непосредст­венном участии войск (сил) в ведении боевых действий внешнего или внутренне­го характера (Китай, Афганистан, Корея, Вьетнам, Египет, Эфиопия и т.д.); уча­стии в ограниченных по времени военных действиях штатными соединениями Вооруженных Сил (Венгрия, Чехословакия); косвенном участии в боевых дейст­виях составами военных советников и специалистов (Ирак, Ливия, Ливанский кризис 1982 г. и т.д.); участии в вооруженном инциденте в качестве сдерживаю­щей силы или «силы устрашения» (Суэцкий (1956) и Карибский (1962) кризисы); участии в составе миротворческих сил; участии в приграничных вооруженных столкновениях (конфликты с Китаем в 1969 — 1972 гг.).

«Независимая газета» писала, что во второй половине прошлого столетия военнослужащие СССР командировались по линии 10-го Главного управления Генерального штаба и Главного управления международного военного сотруд­ничества МО РФ в более чем 120 стран мира. Это около 60 тысяч военнослужа­щих, которые находились в странах, где с помощью СССР велись боевые дейст­вия, — Алжире, Анголе, Афганистане, Бангладеш, Венгрии, Вьетнаме, Египте, Йемене, Камбодже, Китае, Корее, Лаосе, Ливане, Мозамбике, Никарагуа, Сирии и Эфиопии.

Только в последнем десятилетии прошлого века зарегистрировано 94 воен­ных конфликта с участием 70 стран мира. Из 44 локальных войн и военных кон­фликтов с участием советских военнослужащих, зафиксированных с 1944 г. до конца столетия, 22 — а это ровно половина — проходили при активном исполь­зовании партизанских и контрпартизанских действий. Причем в то время, когда в Советском Союзе находили развитие формы и способы организации партизан­ской борьбы в интересах национально-освободительного движения, на Западе шла активная разработка теории и практики контрпартизанских действий.

Скажем, начало 60-х годов прошлого столетия. Война за независимость Ал­жира. Антиколониальная борьба Фронта национального освобождения (ФНО) Алжира. Противоборствующие стороны: Франция и ФНО Алжира. Характер во­енных действий: партизанская борьба, террористические и диверсионные акции. Война закончилась выводом французских войск. Алжир стал независимым госу­дарством. СССР и ряд арабских стран оказывали военно-политическую помощь алжирским партизанам.

Вторая арабо-израильская война (Суэцкий кризис). 1956 г. Интервенция в зо­ну Суэцкого канала, оккупация Синая. Инициаторы — Англия и Франция. Уча­стники военных действий: Египет — Англия, Франция и Израиль (тройственная коалиция). Характер военных действий: наступления, засады, методы партизан­ской борьбы.

Гражданская война в Лаосе. Январь 1960 — декабрь 1970 гг.Участники войны: королевские войска — силы Патриотического фронта Лаоса. Характер военных действий: наступательные и оборонительные действия регулярных войск, а так­же партизанские действия. На стороне королевских войск — США; на стороне Патриотического фронта — Вьетнам и СССР (советники и специалисты).

Гражданская война в Йемене. 1963 — 1967 гг. Межплеменные распри. Иници­атор — националистические племена Южного Йемена. Участники конфликта: проанглийская администрация Саны — мятежные племена. Характер военных действий: партизанские действия, диверсионные акты.

Вьетнамская война. 1964 — 1973 гг. На начальном этапе — борьба партизан НФО ЮФ при поддержке ДРВ за объединение страны. Участники военных дей­ствий: Южный Вьетнам, США — НФО ЮВ, ДРВ. Характер военных действий: на­ступательные и оборонительные действия, партизанские действия. Всего же че­рез Вьетнам «прошли» 2,5 млн. американских военнослужащих. В 1973 г. заклю­чен мирный договор. Американские войска выведены из Южного Вьетнама. Про­изошло объединение Южного и Северного Вьетнама на условиях Ханоя.

Гражданская война в Камбодже. 1970 — 1975 гг. Участники: правительствен­ные войска — силы Патриотического фронта. Характер военных действий: на­ступательные и оборонительные действия регулярных войск, а также партизан­ские действия.

Гражданская война в Мозамбике. 1975 — 1991 гг. Постколониальная борьба за власть. Участники: внутриангольские политические группировки. Оппозици­онные силы поддерживали ЮАР, США, ряд западно-европейских государств. Характер военных действий: наступательные и оборонительные действия, парти­занские методы войны.

Гражданская война в Анголе. 1975 — 1994 гг. Постколониальная борьба за власть. Участники: внутриангольские политические группировки. На стороне правящего режима выступили СССР и Куба. На стороне оппозиционных сил — ЮАР, Португалия и ряд других стран. Характер военных действий: наступатель­ные и оборонительные действия, партизанская борьба.

Гражданская война в Никарагуа. 1978 — 1990 гг. Борьба политических груп­пировок за власть. Вовлеченность в конфликт СССР и Кубы — на стороне правя­щего режима социалистической ориентации, США и ряда других стран — на сто­роне оппозиционных сил. Применялись вооружение и военная техника совет­ского и американского производства. Характер военных действий: наступатель­ные и оборонительные операции, партизанские методы борьбы, диверсионные акты.

Война в Афганистане. 1979 — 1989 гг. Противоречия постреволюционнного развития, ввод советских войск. Инициатор — правительство Афганистана. СССР осуществил прямое военное вмешательство в дела Афганистана. Силам оппозиции оказывали прямую военную помощь США и ряд мусульманских го­сударств. Применялись оружие и боевая техника советского и западно-евро­пейского производства. С 1989 г. в стране более десяти лет продолжалась гражданская война. Характер военных действий: наступление и оборона, пар­тизанские и контрпартизанские действия.

Что касается персоналий, то они и сегодня по большей части закрыты для широкой общественности. Сошлемся на посланца социалистического лагеря Эр-несто (Че) Гевару. Латиноамериканский революционер, известен прежде всего как активный участник революционно-освободительной войны на Кубе. Его имя — и миф, и символ, и знамя национально-освободительной борьбы… В декабре 1964 года он выступает на Генеральной Ассамблее ООН в США. После чего че­рез Канаду и Ирландию отправляется в Алжир, затем в Мали, оттуда — в Конго (Браззавиль), Гвинею, Гану… Затем снова в Алжир и через Париж — в Танзанию. Из Танзании — в Каир, из Каира опять в Алжир в вновь в Каир. Из Каира возвра­щается в Гавану. Его зарубежное путешествие широко освещалось в кубинской печати.

В Алжире он принял участие во II экономическом семинаре Организации афро-азиатской солидарности, в других африканских странах встречался с официальными и общественными деятелями, журналистами. В этот период он стремился установить прямой контакт с деятелями африканского националь­но-освободительного движения с целью сплочения и объединения с подобны­ми же движениями Азии и Латинской Америки в борьбе против империализма, колониализма и неоколониализма. (3-6 января 1966 года в Гаване состоялась Трехконтинентальная конференция и была учреждена Организация солидар­ности народов Азии, Африки и Латинской Америки с местопребыванием в ку­бинской столице.)

Знакомство с африканскими странами укрепило в Геваре убеждение в дейст­венности партизанских методов в борьбе против империализма. Алжир, как уже отмечалось, представлял в этом отношении яркий пример: методы партизанской войны, применявшиеся алжирскими борцами за независимость, вынудили Фран­цию покинуть эту страну. Такие же методы вьетнамских патриотов вынудили ра­нее ту же Францию убраться из Индокитая…

Разгоралась партизанская борьба и в португальских колониях Африки. Всю­ду появлялись новые лидеры, объявлявшие войну колониализму. Они создавали партии, движения, партизанские отряды и целые армии. Некоторым удалось свергнуть колониальных марионеток и взять власть, другие терпели поражения. Среди противников колониализма господствовало убеждение, что при наличии денег, оружия и немногих смельчаков можно завоевать победу, добиться незави­симости, нанести поражение империализму. Им казалось, что достаточно начать действовать, стрелять по противнику, как движение станет нарастать подобно лавине, пока не погребет под собой колонизаторов. Все это было так хорошо знакомо и близко Геваре, обретшему опыт в ходе кубинской революции, искав­шему и, казалось, нашедшему на практике подтверждение своего тезиса о маги­ческой власти партизанских методов борьбы. Кстати, интересно отметить, что инструктором герильи на Кубе, обучавшим бойцов бригады Ф.Кастро, был шес­тидесятитрехлетний полковник Альберто Байо, кубинец, участник войны в Ис­пании. В Мадриде он окончил Пехотную академию, опыт противопартизанской войны приобрел в Иностранном легионе на территории Испанской Сахары.

Между тем и в Латинской Америке, и в Африке в начале второй половины прошлого столетия не все было так, как того ожидали ярые сторонники парти­занской борьбы. Партизанские отряды не могли похвастаться каким-либо круп­ным успехом. Более того, их деятельность не объединяла, а скорее разъединяла антиимпериалистические силы. Следовало ли из этого, что партизанский опыт кубинской революции неприменим в других латиноамериканских странах и в Африке? Этот вопрос задавал себе Гевара. И отвечал: применим…

Но не все было так однозначно. Сторонники партизанских действий «во что бы то ни стало» считали, что партизанские отряды неправильно применяют этот опыт, поэтому терпят поражения и разваливаются. Их противники указывали на то, что партизанская борьба не встретила поддержки в массах — ни в крестьян­ских, ни в пролетарских, что объективные условия еще не созрели во многих странах для успешной вооруженной борьбы. Так или иначе единства в этих во­просах не было. На фоне идеологического противостояния советский и китай­ский опыт организации революционной борьбы и, соответственно, форм и спо­собов организации национально-освободительного движения вступили в ярое противоречие. Маоистская, как тогда писали, теория «народной войны» вступи­ла в противоречие с советской теорией, по которой партизанство ассоциирова­лось с деревней, мелкобуржуазной деревней, от которой неизвестно, чего ждать. Зажиточная деревня, кулаки, противопоставлялись городскому пролетариату. Отсюда недоверие сельским партизанам… (Проблема мирного и немирного пути развития революции, так же, как партизанские теории так называемых левых и ультралевых — Ф.Фанона, Р.Дебре и др., на наш взгляд, еще ждут своего иссле­дователя и в этой работе не рассматриваются.)

Тогда же, видимо, не случайно особое внимание Гевары привлекала ситуация в бывшем Бельгийском Конго, где с момента убийства Патрйса Лумумбы не пре­кращались партизанские действия его сторонников. В частности, Гевара вполне правомерно считал, что одним (одним!) из факторов успеха партизанской борь­бы непременно является личность, авторитет лидера, возглавляющего партизан­ское движение, партизанское формирование. В статье «Партизанская война как метод» Гевара писал: «Как правило, партизанскую войну в интересах своего на­рода возглавляет авторитетный вождь…» (Напомним, что в мае 1960 г. в Гаване вышла его книга «Партизанская война», получившая широкое распространение, в которой он рассмотрел сущность партизанской войны в его понимании, стра­тегию и тактику, особенности организации, вплоть до структуры партизанской армии. На русский язык переведена в 1961 г.)

После гибели Лумумбы в Конго как воздух был необходим лидер. Разумеет­ся, возникал вопрос: не будет ли его прямое участие в революционных действи­ях на территории чужой страны актом вмешательства во внутренние дела этой страны? С формальной и юридической точки зрения это было бы так. Но сами реакционные режимы, и в первую очередь правительство Соединенных Штатов, повсеместно и на протяжении десятков лет осуществляли вмешательство в целях подавления революционного антиимпериалистического движения. США пред­принимали вооруженные интервенции против непокорных латиноамериканских республик, пускали в ход против них экономические санкции, устраивали заго­воры и перевороты, не останавливаясь перед убийством неугодных им деятелей.

Гевара покинул Кубу приблизительно в апреле 1965 г. Во всяком случае, по­сле апреля 1965 г., по крайней мере официально, его на Кубе уже не было. Его след теряется и вновь обнаруживается только в ноябре 1966 года в Боливии. Где находился он в этот промежуток времени, то есть в течение 19 месяцев? Печать утверждала уже после его гибели, что он находился в Черной Африке, принимал участие в гражданской войне в Конго. Его миссия оказалась неудачной — наме­ки на это имеются в его «Боливийском дневнике». Проскочила информация о том, что Кастро отобрал 125 кубинских офицеров и послал их с Че Геварой в бывшее Бельгийское Конго. В.Алексеев, автор книги «Скромный кондотьер. Фе­номен Че Гевары», вышедшей в Москве в 1991 г., писал, что существует письмо, упоминаемое под названием «Друзьям в Гавану», где четко прослеживается след Гевары в Конго.

«Политический уровень моих солдат большей частью определяется пиршест­вом, устраиваемым из советников, которых они убивают». Хотя черный юмор, содержащийся в этой цитате, и характерен для Че Гевары, писал Алексеев, за до­стоверность ее поручиться трудно. Правда, есть еще свидетельство одного из участников боливийской герильи — Помбо. В его дневниковой записи есть такие строки: «Борьба началась с печального напоминания о Конго, где товарищ Ми-туриде, начальник штаба, тоже утонул…»

Общая же картина примерно такова. В период, когда в Конго продолжалось восстание, поднятое бывшим министром правительства Лумумбы Пьером Му-леле, кубинцы проникли в зону боевых действий с восточной стороны, через озеро Танганьика. Мятежники, хорошо снабжаемые через границу и воору­женные советским оружием, сражались под присмотром алжирских советни­ков, но и помощь кубинцев приняли. «Боеспособность повстанческих отрядов разочаровала Че Гевару: неграмотные и суеверные конголезские мятежники в большинстве своем были убеждены, что их командиры обладают мистической, колдовской силой, и вожди герильи поддерживали эти суеверия в надежде, что они укрепляют боевой дух. Достаточно было незначительной неудачи, чтобы безудержный восторг сменился такой же безудержной паникой». В конце 1965 г. они оказались не в состоянии защитить свою хорошо укрепленную базу в Ат-соме. Че Гевара попросил Ф.Кастро прекратить всякую помощь повстанцам и затребовать людей обратно в Гавану, потому что «присутствие кубинских бой­цов в Конго серьезно компрометировало кубинскую революцию». Между тем половина офицерского корпуса Че Гевары, оказавшегося с ним позднее в Боли­вии, побывала в Конго.

Итак, обратимся к событиям второй половины прошлого столетия, происхо­дившим в Африке. Кстати, и сегодня из 53 ее государств почти 30 находятся в со­стоянии военной конфронтации. Тогда же на Африканском континенте букваль­но прокатилась волна национально-освободительных революций. Забастовки и демонстрации рабочих вливались в общий поток стихийных крестьянских вы­ступлений. Как правило, возникали партизанские силы.

Так, освобождению французских колоний способствовал демократический фронт, объединивший в своих рядах национальные организации Сенегала, Ниге­ра, Дагомеи и всех других владений Франции («Демократическое объединение Африки»). В английских колониях повсеместно сложились и стали быстро расти национальные политические партии, выступавшие под флагом независимости. Этому во многом способствовало соотношение сил на мировой арене.

Опыт Алжира, Вьетнама, Индии, Бирмы, Египта обязывал колониальные державы изменить тактику, искать новые средства господства. Предоставление политической независимости колониям стало неизбежным.

По предложению де Голля было решено провести референдум во всех афри­канских колониях Франции, расположенных южнее Сахары. Проголосовав про­тив французской конституции 1958 г., предлагавшей «франко-африканское со­общество», колонии приобретали независимость. Первой в 1958 г. независимой страной стала Гвинея. За ней пошли остальные. Уступило напору колоний и пра­вительство Великобритании. Дело велось с бесконечными проволочками, но ко­нец его был предопределен. К середине 60-х годов большая часть Африки была политически свободной. На ее территории размещалось уже более 30 новых стран, каждая из которых стала полноправным членом Организации Объединен­ных Наций.

Для французских колоний особенно бурным был 1960 г. Тогда произошло освобождение Судана («французского»), Мавритании, Габона, Камеруна, То­го, Конго (Браззавиль), Верхней Вольты, Центрально-Африканской Республи­ки и др.

Среди английских колоний одной из первых освободилась Гана (1957). В 1961 г. добилась независимости самая большая из британских подопечных территорий — Танганьика, которая стала 29-м африканским государством.

Процесс деколонизации, как правило, имел свои особенности. Так, первым примечательным явлением для Кении, получившей независимость в 1963 г., было возникновение национальной политической партии, на которую обрушились ре­прессии. Власти ввели чрезвычайное положение, лидеров арестовали и пригово­рили к длительным срокам заключения. Была создана партизанская повстанчес­кая армия по примеру кенийского племени кикуйю, знаменитых «Мау-Мау».

В частности, в этой войне Кения потеряла около 11 тысяч человек убитыми, 60 тысяч оказались в концлагерях. Все это, однако, не помогло, и Англия была вынуждена перейти к «маневрам».

В 1963 г. последовали общие выборы. Ведущая партия получила большую часть голосов и создала правительство. После этого «Мау-Мау» вышли из лесов, заявили о своем подчинении новому правительству и прекращении партизанской борьбы.

Этот пример типичен.

В ходе освободительных войн тактика вооруженной борьбы повстанцев по­лучила значительное развитие. Преобладающей формой их боевой деятельности были партизанские действия. Однако они впитали в себя очень многое от регу­лярных боевых действий (тактика общевойскового боя, элементы оперативного искусства, в частности планирование операций и др.).

На начальных этапах восстаний и в Конго (Леопольдвиль), и в Северной Ан­голе стихийные и полустихийные вооруженные выступления принимали обычно форму массовых нападений и налетов на полицейские посты, учреждения коло­низаторов. Устраивались засады против патрулей, солдат-одиночек и полицей­ских, казни предателей. Отсутствие военного опыта подчас компенсировала охотничья сноровка (устройство ям-ловушек, ночные налеты и т.п.).

Очень разнообразные формы партизанской борьбы применялись во время войны в Алжире. Тактика войск Армии национального освобождения (АНО) но­сила маневренный характер. Она заключалась в том, чтобы активными действи­ями на всей территории Алжира заставить французское командование рассредо­точить свои силы и таким образом резко ослабить их боевые возможности. Цен­трами партизанской борьбы были опорные базы, расположенные в освобожден­ных зонах. Отсюда проводились налеты на опорные пункты колонизаторов, уст­раивались ночные засады против колонн противника подразделениями до роты и батальона.

В 60-е годы^маневренность действий партизан усилилась, общая картина борьбы усложнилась. Партизаны стали чаще нападать на крупные объекты: форты, укрепленные посты, аэродромы, вертодромы, гарнизоны городов. Уси­лилась артиллерийско-минометная поддержка действий партизан; огневые на­леты, особенно с использованием реактивной артиллерии, стали самостоятель­ным методом боевых действий. В случае отказа от внутренних опорных баз воз­растало количество рейдовых операций. Резко повысились требования к мате­риально-техническому обеспечению операций, организации управления и вза­имодействия.

При организации засад против колонн французских войск на марше по гор­ным дорогам партизанское подразделение АНО делилось обычно на четыре группы: группа атаки, две группы прикрытия, группа резерва. Дорога прострели­валась огнем пулеметов и безоткатных орудий, на ней устанавливались управля­емые минные заграждения. Организовывалось зенитное прикрытие. В Гвинее-Бисау успешно применялись засады на реках против судов и катеров противни­ка с использованием безоткатных орудий.

Почти везде большое распространение получили диверсии на дорогах, лини­ях связи и электропередач, нефтепроводах. В Алжире французские власти были вынуждены до минимума сократить движение поездов, а грузовые автоколонны сопровождать конвоями.

Такие виды наступательных действий, как налеты на посты, аэродромы и другие объекты противника, осада городов и укрепленных пунктов, получили большое распространение в португальских колониях, где дислокация правитель­ственных войск носила очаговый характер.

Разнообразные формы принимали оборонительные действия партизанских сил. Жесткая оборона встречалась редко, главным образом как средство защиты опорных баз или районов. В Алжире этот способ боевых действий применялся при обороне основной опорной базы в секторе Аррис (горный район Орес — Не-менша), где 11 рот в течение нескольких месяцев отбивали упорные атаки 30-ты­сячной группировки французских войск. Другой пример — активная оборона ос­трова Комо в Гвинее-Бисау, где после 75 дней боев против трехтысячной группи­ровки противника повстанцы прижали колонизаторов к морю и вынудили отсту­пить.

Значительный опыт африканские партизаны накопили в гибкой обороне. Ча­сти АНО умело применяли, например, тактику «сжатого и разжатого кулака». Действуя в октябре 1961 г. в лесном районе Монгорно (хребет Варсенис к севе­ро-западу от г. Богари), рота партизан в течение 2 месяцев несколько раз расчле­нялась на мелкие подразделения, которые вновь собирались в нужный момент для нанесения удара. Были поставлены мины, на которых подорвались несколь­ко боевых машин. В засаду попал один из французских отрядов «командос». Командир и несколько солдат погибли. Такую лее тактику использовали и парти­заны Кении, где английские войска на протяжении первых 3 лет войны никак не могли нанести решающий удар по лесным районам.

Оборонительная тактика все время совершенствовалась в связи с необходи­мостью бороться против новейшего вооружения и новой противопартизанской тактики противника. Трудно было бороться с авиацией, особенно с вертолетами. Алжирцы первыми создали противовоздушную оборону: закупили зенитно-ар-тиллерийские и зенитно-пулеметные установки, обучили войска стрельбе по воз­душным целям, наладили с помощью отрядов самообороны постоянное наблю­дение за воздухом. Стали предприниматься нападения и огневые налеты на аэро­дромы и вертодромы противника.

Предохраняясь от обнаружения вертолетными патрулями, подразделения АНО действовали рассредоточенно и главным образом ночью. Однако необстре­лянные или плохо вооруженные партизанские отряды несли тяжелые потери от современной истребительно-бомбардировочной авиации.

Партизанские рейды предпринимались в основном для нанесения внезапных ударов по укрепленным базам и аэродромам противника, прорыва в удаленные от опорных партизанских баз районы, как отвлекающий маневр. Примером мо­жет служить рейд ангольских и намибийских партизан против крупнейшей воен­но-воздушной базы колонизаторов на юге Африки — Каприви, рейды частей На­родного движения за освобождение Анголы (МПЛА) на территории Северной Анголы.

Рейды были основной формой боевых действий партизан Замбии. Действуя специальными рейдирующими формированиями, они поставили своеобразный рекорд протяженности и быстроты, пересекая за несколько дней почти всю тер­риторию Родезии и выходя к границе Ботсваны. Глубокие рейды через Сахару предпринимались бойцами АНО в обход заградительных рубежей на верблюдах. В Тропической и Южной Африке рейды совершались обычно в виде форсиро­ванных маршей (за день — до 50 км).

Партизанская война велась, как правило, в сложных природно-географичес-ких условиях: горной местности, джунглях и пустынях. Это диктовало выбор средств и методов борьбы. В горах и джунглях легче организовать базы и обес­печить скрытность операций, в пустынях приходилось прибегать к маневренным действиям. Следует подчеркнуть ошибочность представлений о том, что любой житель Африки способен легко приспособиться к жизни в джунглях. Действия в джунглях требовали от жителей городов напряжения и силы воли, громадных физических усилий, которые мог выдержать лишь специально натренированный человек. В джунглях особенно остро ощущался недостаток медикаментов.

Из всех африканских стран только в Гвинее-Бисау, природные условия кото­рой дают основание называть ее «малым Вьетнамом», накоплен опыт партизан­ских действий на реках. Здесь наводились речные переправы, имелся небольшой партизанский флот.

Относительная немногочисленность партизан Конго обусловливала ограни­ченные цели операций. К месту боя повстанцы перемещались обычно мобильны­ми колоннами. Транспортом служили конфискованные у частных владельцев и захваченные у противника грузовые и легковые автомашины, поезда, автодрези­ны, речные и озерные суда. Управление войсками на дальнем расстоянии осуще­ствлялось по междугородней телефонной, телеграфной и радиосети, которая бесперебойно функционировала по всей территории страны, охваченной восста­нием.

Жесткая дисциплина в войсках на первом этапе борьбы, а также использова­ние офицеров и солдат-перебежчиков из противоположного лагеря позволяли довольно четко проводить переброску на большие расстояния крупных частей Народно-освободительной армии (НОА). Была выработана тактика захвата го­родских центров: выделялись передовые группы для устройства завалов на ос­новных дорогах за городом на расстоянии 5-7 км, специальные отряды захваты­вали аэродром, железнодорожный вокзал, мост или паром через реку, более мелкие подразделения — важнейшие объекты в городе. На последней стадии операции в город вступала основная колонна.

На совещании конголезских военных руководителей в долине р. Рузизи (де­кабрь 1965 г.) захват больших городов как стратегическая цель восстания был осужден. Специалисты отмечают, что главная ошибка повстанцев была не в за­хвате городов, что в известной степени предопределялось развитием самого вос­стания, а в общей неразработанности его стратегии, в полном неумении органи­зовать оборону городов, аэродромов и отражать нападения воздушных десан­тов.

Африканские повстанцы использовали и такие способы борьбы, как массо­вый террор, саботаж, диверсии. Однако методы их применения были различны. Партизанская война в Алжире создавала вокруг колониальной администрации и ее агентов атмосферу всеобщего террора. В то же время в ЮАР диверсии и сабо­таж использовались повстанцами таким образом, чтобы совершенно исключить какие-либо людские жертвы.

В то время отдельные специалисты преувеличивали значение массового тер­рора в общем арсенале средств вооруженной борьбы, приписывая ему качества оперативно-тактического средства, позволяющего отвлекать крупные силы про­тивника из районов партизанского движения, одновременно возбуждая массы на революционный подъем. Применение массового террора в ЮАР и Анголе оказалось малоэффективным и для привлечения внимания мировой обществен­ности к своим проблемам, дипломатического давления на агрессора.

Свои особенности имели повстанческие действия в городах. Они неоднократ­но становились ареной вооруженной борьбы в ходе национально-освободитель­ных революций. Борьба за овладение городами, центрами общественно-полити­ческой и экономической жизни, составляла важный этап освободительных войн в Алжире, Кении и других странах. Здесь главные города выступали как опорные центры вооруженной борьбы в сельской местности, служили базами, с которых отряды повстанцев снабжались продовольствием, снаряжением, оружием, отку­да шел поток добровольцев. Там же находилось руководство повстанцами. По признанию английского военного историка Дж. Пэйджета, городские базы в столице Кении Найроби были глубоко законспирированы, и их было «чрезвы­чайно трудно уничтожить».

Борьба за города оказывала огромное влияние на ход партизанской войны. В Кении инициативу в борьбе за них захватили колонизаторы, а со стороны по­встанцев оказывалось лишь пассивное сопротивление операциям по прочесыва­нию. В результате при полном отсутствии у кенийцев внешних источников снаб­жения потеря базы в столице оказалась невосполнимой.

В Алжире обстановка сложилась иначе. В первый день восстания вооружен­ные выступления повстанцев охватили почти всю страну, в том числе и города. Затем многие города, за исключением самых крупных, были сознательно вклю­чены в зону активных партизанских операций. В итоге столица Алжира и про­винциальные центры сами стали ареной вооруженной борьбы. Там боевые дейст­вия имели целью вовлечь в вооруженную партизанскую борьбу городские массы и тем самым подвести их к вооруженному восстанию. Методом боевых действий была избрана партизанская борьба против войск, полиции, французских коло­ниальных чиновников и коллаборационистов. Для «битвы за г. Алжир» была со­здана Особая автономная зона города (АЗА).

Продолжительное время тактика боевых действий повстанцев в г. Алжире заключалась во внезапных нападениях: бомбовых налетах, диверсиях, групповых и индивидуальных террористических актах, которые готовились и осуществля­лись боевыми группами АЗА. При этом боевые группы делились на секции: раз­ведки (наблюдения), ударную и прикрытия.

После длившейся почти год упорной борьбы, в которой участвовало до 80 ты­сяч отборных французских войск, АЗА была разгромлена, «битва за г. Алжир» закончилась победой французов. Как подчеркивала Алжирская компартия, кор­ни ошибок в битве за г. Алжир заключались в отсутствии реального учета соот­ношения сил, недостаточном знании сил противника и общих условий борьбы в столице. В этой битве руководители борьбы видели лишь ее чисто военную сто­рону.

Несмотря на это поражение, сопротивление колонизаторам в городах не прекратилось. После небольшого периода отступления и перегруппировки сил оно вылилось в новые формы борьбы — политические. В 1960 г. подъем массовой политической борьбы в алжирских городах ознаменовал перелом в войне в поль­зу ФНО.

В ЮАР крупные города были избраны местом для начала вооруженной борь­бы против расистского режима. Серия диверсий и актов саботажа должна была создать невыносимые условия для деятельности иностранных компаний, подо­рвать экономическую основу режима и привлечь внимание международного об­щественного мнения. Однако силам повстанцев вскоре был нанесен серьезный удар из-за провала конспиративной системы их командования.

Для Африки всеобщее вооруженное восстание было менее характерно, чем партизанская война. Это объяснялось рядом причин — преобладанием сельско­го населения, незначительной прослойкой рабочего класса, отсутствием в боль­шинстве африканских стран партий, сосредоточением в крупных городах наибо­лее боеспособных и эффективных карательных войск.

В столицах африканских государств обычно решалась судьба прогрессивных военных переворотов, опиравшихся на широкие народные массы. Так было в Египте в 1952 г. и Конго (Браззавиль) в 1963 г. В обоих случаях орудием сверже­ния реакционных диктатур выступила армия. Этому предшествовала политичес­кая и военно-техническая подготовка переворота.

Свои особенности имеют типы военной организации повстанцев, их воору­жение и подготовка кадров. Военная организация повстанцев, как правило, со­стояла из боевой и политической (политико-административной) организаций. Наиболее сложный характер имела организация Фронта национального осво­бождения Алжира. В ее состав входили: АНО (внешняя и внутренняя армии), по­литико-административная организация (ПАО), в составе которой также име­лись партизанские отряды и боевые группы. При этом АНО контролировала и направляла деятельность ПАО. В Гвинее-Бисау, Анголе, Мозамбике военная ор­ганизация характеризовалась единством партийного, военного и администра­тивного руководства. Народно-освободительная армия Конго формально под­чинялась правительственным органам (центральным и местным). В Кении воен­ная организация состояла из боевого и «пассивного» крыла. Основу движения составляла не политическая партия, а тайное общество «Мау-Мау».

Повстанческие вооруженные силы строились в соответствии с характером военных действий. В Алжире, Гвинее-Бисау, Мозамбике, Анголе и других стра­нах, где развернулись общенациональные партизанские войны, вооруженные си­лы обычно имели двойную структуру. Для удобства оперативного руководства боевыми действиями территория страны делилась на округа (фронты, командо­вания), чаще всего совпадавшие с географическими, этническими или экономиче­скими районами. Каждый округ делился на зоны, а те, в свою очередь, — на рай­оны и сектора. Вооруженные силы повстанцев состояли из трех элементов: час­ти и подразделения регулярной армии, партизанские отряды, силы внутреннего сопротивления (отряды самообороны в деревнях, подпольные и боевые группы в городах).

Как правило, наиболее крупной единицей регулярной армии был батальон (Алжир, Мозамбик), который делился на роты (отряды), взводы, группы. Основ­ным тактическим подразделением в условиях партизанской войны в Алжире бы­ла рота трехвзводного состава численностью до НО человек. Очаговый характер дислокации конголезских партизан в провинции Киву позволял организовывать широкие маневры силами в ходе боев с высокоподвижными, но относительно не­большими по численности частями и подразделениями противника.

Внешняя армия АНО была организована по принципу полевой армии бригад­ного состава, но в боях участвовали группировки, не превышавшие численности усиленного полка.

На партизанский отряд возлагалась оборона деревни, в которой он базиро­вался. Он мог также принимать участие в боевых действиях совместно с регуляр­ной армией. В бою отряд делился на группы или, наоборот, несколько отрядов сводились в соединения.

Существовали партизанские отряды особого назначения — рейдово-дивер-сионные. Их боевая подготовка и характер действий были сходны с действиями подразделений «командос», в которые отбирались обычно молодые, наиболее подготовленные и тщательно проверенные бойцы.

Отряды самообороны в деревнях создавались из всех граждан, способных носить оружие. В их задачу входило наблюдение за воздухом, организация раз­ведки, оборона деревни в случае внезапного нападения противника, переноска грузов.

Повстанческие силы чаще всего комплектовались на добровольной основе. Но алжирские повстанцы настояли на мобилизации своих соотечественников, проживавших в Марокко, а в Конго (Леопольдвиль) была предпринята попытка осуществить мобилизацию, когда шансы восстания на успех стали падать. Бое­вые действия повстанцев часто поддерживались отрядами племен, вооруженны­ми лишь традиционным оружием. В Тропической Африке это были преимущест­венно жители глубинных лесных районов, в Северной Африке — кочевники Са­хары.

Подавляющее большинство воинов составляла молодежь от 15 до 25, реже — до 30 лет. В отдельных странах была велика численность женщин в освободи­тельном движении (до 30%). В Мозамбике существовали специальные женские отряды, которые, как утверждают специалисты, помогали вести за собой моло­дежь.

Фактически организация боевых действий в восточных провинциях Конго ложилась на бригаду, которая, как правило, состояла из трех элементов: гарни­зонных, оперативных частей и заградительных отрядов.

Заградительные отряды — формирования, создававшиеся в каждом населен­ном пункте для перекрытия дорог, — комплектовались из местной молодежи.

После боевых действий в ходе Второй мировой войны в Северной и Восточ­ной Африке на местности и у населения осталось значительное количество во­оружения. Другим источником добывания оружия была его экспроприация у ме­стного европейского населения, полицейских и военнослужащих. Однако, как правило, оружия недоставало. Поэтому многие отряды повстанцев в Кении, Конго, Анголе были вооружены копьями, луками, стрелами, садовыми ножами, велосипедными цепями. Борьба за захват оружия была настолько острой, что португальцы, например, привязывали личное оружие к поясу, а пулеметы и базу­ки приковывали к автомашинам и бронетранспортерам. Широко применялось самодельное оружие — ружья-самопалы и гранаты.

Снабжение оружием шло в основном из иностранных источников, в первую очередь из социалистических государств. АНО уже была вооружена современ­ным оружием — автоматическими винтовками, легкими и тяжелыми пулемета­ми, разнообразными минами, вплоть до магнитных. Вооружение повстанческих подразделений в 60-е годы состояло из автоматов, легких и тяжелых пулеметов, безоткатных и малокалиберных орудий. Вооружение одной группы (Гвинея-Би­сау) состояло примерно из 9 автоматов, гранатометов, нескольких пулеметов и винтовок.

Широкое применение получили 80, 82 и 106-мм минометы. Появились и пере­носные реактивные установки. Для защиты освобожденных деревень и посевов от налетов авиации применялись ординарные и счетверенные зенитно-пулемет-ные и малокалиберные зенитно-артиллерийские установки. Для ведения огня по воздушным целям использовались также тяжелые станковые пулеметы. Получи­ли распространение и портативные радиостанции.

Особое внимание уделялось боевой подготовке партизан. В Алжире она ве­лась на базах и опорных пунктах внутри страны или за границей и состояла из первоначального обучения, а также учебно-боевой подготовки в местах дисло­кации партизан. Первоначальное обучение включало: политическое образова­ние, уход за оружием и обращение с ним, элементарные знания по тактике пар­тизанской борьбы. Командный состав готовился за границей.

По мере естественного уменьшения числа лиц, обладающих военным опытом, возрастало значение подготовки боевых и командных кадров.

Политическую работу среди повстанцев осуществляли революционно-демо­кратические партии: ФНО, ПАИГК, ФРЕЛИМО, МПЛА, АНК, ЗАПУ. Полити­ческую работу направляли руководящие партийные органы, в составе которых имелись соответствующие отделы. Общая пропаганда, объектом которой служи­ло как население, так и бойцы вооруженных сил, велась через специальные ра­диопередатчики, имевшиеся у АНО («Голос свободного Алжира»), ПАИГК, ФРЕЛИМО, а также при помощи радиостанций дружественных африканских стран — Египта, Алжира, Сенегала, Мавритании и т.д. Началу работы «Голоса свободного Алжира» предшествовала разъяснительная кампания среди населе­ния, которое до этого бойкотировало передачи французского радио.

Партийные органы издавали за границей и распространяли в странах, где шла вооруженная борьба, журналы, газеты, информационные бюллетени, свод­ки, брошюры, учебники. Предварительной ступенью в образовании личного со­става национально-освободительных сил являлось обучение грамоте.

Важной частью политической деятельности являлась работа по разложению войск колонизаторов. В Кении контакты повстанцев «Мау-Мау» с солдатами ко­лониальных сил были крайне затруднены, что объяснялось противоречиями между ними и королевскими африканскими стрелками. Тем не менее солдаты правительственных сил нередко оказывали пассивную поддержку повстанцам: не стреляли в них во время «прочесываний», собирали для партизан боеприпасы.

В ходе войны в Алжире АНО вела большую работу среди сержантов и солдат вспомогательных алжирских частей, входивших в состав французских воору­женных сил. Эта работа приносила свои плоды, способствуя ведению разведки, борьбе с коллаборационистами, подрыву военных усилий французского коман­дования.

Большую пропагандистскую работу проводили компартии. С началом «хо­лодной войны» в 1949 г. коммунистические газеты в армии были запрещены. Несмотря на это, члены секретариата Парижской федерации ФКП в сентябре 1955 г. выпустили первый номер газеты «Голос солдата», адресованной солда­там и офицерам французской армии. В ней разоблачался колониальный харак­тер войны в Алжире, содержались призывы продолжить на алжирской земле борьбу рабочего класса и французского народа за мир, независимость и друж­бу. Тираж этой газеты достиг 80 тысяч экземпляров. Выпускалось большое ко­личество подпольных солдатских газет — «Солдат Франции», «Морская пехо­та Франции», «Парашютист» и др. Они выходили под заголовками: «Долой войну!», «Народ недоволен вами, солдаты!», сообщали об отказах солдат драться с алжирцами.

В ходе партизанских войн выявились существенные недостатки в подготовке и организации вооруженного сопротивления агрессору, которые были вызваны как объективными, так и субъективными причинами. В их числе — недостаточная оснащенность современным вооружением и различными видами боевой техники, стремление к обязательному созданию своих регулярных армий, комплектуемых по принципу всеобщей воинской обязанности, и др.

Использование партизанских действий как одного из средств борьбы против внешней агрессии было характерно для доктринальных взглядов целого ряда арабских армий. Так, партизанская война рассматривалась как возможный этап борьбы против англо-франко-израильского вторжения в Египет в 1956 г. Однако практически партизанская борьба развернулась лишь в Порт-Саиде.

В общем плане обороны Египта войска и население Порт-Саида должны бы­ли наносить тревожащие удары по коммуникациям противника. Для обороны го­рода от воздушного и морского десанта были выделены 2 резервных батальона. 2 роты регулярных войск в ходе боя должны были сменить форму и смешаться с населением, а посланный эшелон с оружием — вооружить население. Подобная тактика принесла определенный эффект. Группы сопротивления организовыва­лись вокруг каждого миномета или базуки, а особенно вокруг самоходных ору­дий. Английским солдатам приходилось прочесывать улицу за улицей, дом за до­мом, вести борьбу со снайперами и молодежными отрядами.

Однако в целом партизанская борьба, по мнению одних специалистов, имела вспомогательное значение, подчиненное ходу событий на фронтах. Другие в ка­честве «образца» для развивающихся стран считали армии полупартизанского типа.

В некоторых странах, например в Гвинейской Республике и Танзании, пред­принимались попытки вообще отказаться от кадровой регулярной армии как об­ременительной для их экономики. Но общая же тенденция заключалась в стрем­лении формировать свою постоянную армию, без помощи которой, дескать, ор­ганизовать подготовку населения к вооруженной борьбе с агрессором практиче­ски невозможно.

Завершить эту главу хочется словами генерал-лейтенанта В.А.Кирпиченко — одного из руководителей советской разведки. По роду своей деятельности он был очевидцем событий в Египте, Сирии, Анголе, Эфиопии и других странах аф­риканского континента, участником войны в Афганистане. В своей книге «Раз­ведка: лица и личности» Кирпиченко, назвав себя убежденным пацифистом, пи­сал: «Я пришел к окончательному выводу, что ни одну национальную проблему в мире нельзя решить путем иностранной военной интервенции. Война допустима лишь в одном случае: когда надо защищать свою родину от напавшего на нее вра­га. Все остальные конфликты должны решаться без оружия…» Безусловно, он тысячу раз прав. Можно только добавить, что нельзя экспортировать, привнести на чужую территорию государственность, невозможно экспортировать револю­цию, так же как и партизанскую войну. Эти социальные процессы развиваются по своим законам, строго индивидуальны и не терпят вмешательства извне. А ес­ли вмешательство все же происходит, то рождаются мутанты, подобные «крас­ным кхмерам»…

В наши дни вооруженные конфликты в Африке, ведущиеся по территориаль­ным и конфессиональным причинам, «где воюют все против всех», все больше и больше попадают под влияние агрессивного фундаменталистского ислама, в ко­торый вкладываются громадные финансовые средства. И не бескорыстно. Под флагом исламского экстремизма идет подготовка к дележу африканской нефти. А это гораздо легче осуществлять в обстановке нестабильности. Значит, учиты­вая диалектику партизанской войны, ее будут сознательно переводить на рельсы терроризма, бандитизма и уголовщины. Тем более, что современное междуна­родное право не защищает лиц, относящихся к так называемым «городским» и «сельским» партизанам.