Преступная авантюра

Государственный переворот в Гондурасе, подготовлен­ный американскими ультраправыми — которые сохраняли в Центральной Америке структуру, созданную Бушем, — и поддержанный государственным департаментом, эволюцио­нировал плохо из-за энергичного сопротивления народа.

Преступная авантюра, единодушно осужденная миро­вой общественностью и международными организациями, не могла упрочиться.

Была еще свежа память о зверствах, совершенных в не столь давние десятилетия на нашем полушарии тираниями, которые были поставлены, обучены и вооружены США.

Усилия империи во время администрации Клинтона и в последующие годы были направлены на то, чтобы навя­зать Договор о свободной торговле всем странам Латинской Америки посредством так называемых саммитов Америк.

Попытка связать полушарие договором о свободной торговле не удалась. Экономики других регионов мира рос­ли быстрыми темпами, и доллар терял свою эксклюзивную гегемонию в качестве привилегированной валюты. Жес­токий мировой финансовый кризис усложнил ситуацию. В этих обстоятельствах произошел военный переворот в Гондурасе — одной из самых бедных стран полушария.

После двух недель растущей народной борьбы Соеди­ненные Штаты предприняли маневр, чтобы выиграть вре­мя. Госдепартамент дал президенту Коста-Рики Оскару Ариасу задание помочь военному перевороту в Гондура­се, испытывавшему мощное, хотя и мирное народное дав­ление. Никогда еще в Латинской Америке подобная акция не получала такого ответа.

В расчетах правительства США сыграл свою роль тот факт, что Ариас был лауреатом Нобелевской премии мира.

Реальная история Оскара Ариаса показывает, что это не­олиберальный политик, талантливый и обладающий даром слова, чрезвычайно расчетливый и верный союзник США.

С первых лет победы Кубинской революции прави­тельство США использовало Коста-Рику и выделяло ей ресурсы, чтобы представлять ее как витрину социальных успехов, которые можно достичь при капитализме.

Эта центральноамериканская страна использова­лась империализмом как база для пиратских нападений на Кубу. Тысячи кубинских специалистов и выпускников университетов были похищены у нашего народа, уже ис­пытывавшего жестокую блокаду, чтобы работать в Коста-Рике. Отношения между Коста-Рикой и Кубой были не­давно восстановлены, она была одной из двух последних стран полушария, сделавших такой шаг, и мы этим удов­летворены, однако это не должно помешать мне выска­зать то, что я думаю в настоящий исторический момент нашей Америки.

Ариас, происходящий из богатого господствующего сектора Коста-Рики, изучал право и экономику в одном университете своей страны, затем учился и получил звание магистра политических наук в английском университете Эссекса, где в конце концов стал доктором политических наук. Ввиду его научных лавров президент Хосе Фигерес Феррер из Партии народного освобождения назначил его советником в 1970 году, когда ему было 30 лет, а чуть поз­же сделал его министром планирования — на этой долж­ности он был снова утвержден следующим президентом Даниэлем Одубером. В 1978 году он входит в конгресс в качестве депутата от этой партии. Затем в 1979 году ста­новится генеральным секретарем и в первый раз прези­дентом в 1986 году.

За несколько лет до победы Кубинской революции вооруженное движение национальной буржуазии Коста-Рики под руководством Хосе Фигереса Феррера, отца пре­зидента Фигереса Ольсена, уничтожило маленькую армию путчистов этой страны, и кубинцы симпатизировали его борьбе. Когда мы сражались в Сьерра-Маэстре против ба-тистовской тирании, мы получили от Партии освобожде­ния, созданной Фигерасом Феррером, некоторое оружие и боеприпасы, но он слишком дружил с американцами и вскоре порвал с нами. Не следует забывать заседание ОАГ в Сан-Хосе-де-Коста-Рика, ответом на которое стала Пер­вая гаванская декларация 1960 года.

Вся Центральная Америка более 150 лет — со времен флибустьера Уильяма Уокера, который в 1856 году сделал­ся президентом Никарагуа, — страдала и все еще страдает от непрекращающегося интервенционизма США, хотя ге­роический народ Никарагуа уже добился независимости, которую готов защищать до последнего вздоха. Не было известно о какой бы то ни было помощи со стороны Кос­та-Рики после достижения никарагуанской независимости, хотя в этой стране было правительство, которому накану­не победы 1979 года выпала честь быть солидарным с Сан-динистским фронтом национального освобождения.

Когда Никарагуа истекала кровью по причине гряз­ной войны Рейгана, Гватемала и Сальвадор тоже заплати­ли высокую цену жизнью многих людей вследствие ин­тервенционистской политики США, которые поставляли репрессивным войскам деньги и оружие, устраивали для них школы и наставляли их. Даниэль рассказывал нам, что в конце концов американцы провели в жизнь форму­лы, ликвидирующие революционное сопротивление в Гва­темале и Сальвадоре.

Не раз Даниэль с горечью говорил мне, что Ариас, вы­полняя инструкции США, исключил Никарагуа из мирных переговоров. Он собрал только правительства Сальвадора, Гондураса и Гватемалы, чтобы навязать соглашение Ника­рагуа. Поэтому Даниэль выражал огромную благодарность Винисио Сересо. Он также рассказал мне, что первый до­говор был подписан в гватемальском монастыре Эскипу-лас 7 августа 1987 года после двух дней напряженных пе­реговоров между пятью центральноамериканскими прези­дентами. Я никогда не говорил об этом публично.

Но на этот раз, когда отмечается 30-я годовщина Сан-динистской победы 19 июля 1979 года, Даниэль объяснил все это с впечатляющей ясностью, как и все другие темы, затронутые им в выступлении, которое слушали сотни ты­сяч человек и которое транслировалось по радио и теле­видению. Вот его текстуальные слова: «Американцы на­значили его посредником. Мы глубоко симпатизируем на­роду Коста-Рики, но я не могу забыть, что в те трудные годы президент Коста-Рики созвал центральноамерикан­ских президентов и не пригласил нас…»

«Но другие центральноамериканские президенты были более разумными и сказали ему: здесь не может быть плана мира, если не присутствует Никарагуа. Во имя ис­торической правды, президент, кто имел смелость нару­шить изоляцию, навязанную американцами в Центральной Америке, — где президентам запретили вести разговор с президентом Никарагуа и хотели решить все военным пу­тем, хотели путем войны покончить с Никарагуа, с ее ре­волюцией, — кто сделал этот отважный шаг, был прези­дент Гватемалы Винисио Сересо. Такова действительная история.»

Он тут же добавил: «Американцы бросились к пре­зиденту Оскару Ариасу, потому что они его уже знают! — чтобы попытаться выиграть время, чтобы путчисты стали выдвигать требования, которые окажутся неприемлемы­ми. С каких пор путчист будет вести переговоры с чело­веком, у которого отнимает его конституционные права? Эти права не могут быть предметом переговоров, просто надо восстановить президента Мануэля Селайю, так, как говорится в решениях АЛБА, Группы Рио, ЦАСИ, ОАГ и Организации Объединенных Наций.

Мы в своих странах хотим мирных решений. Битва, которую в этот момент ведет народ Гондураса, это мирная битва, чтобы избежать еще больших бед, чем те, что уже произошли в Гондурасе», — дословно заключил Даниэль.

В результате грязной войны, развязанной Рейганом, и которая частично — сказал он мне — оплачивалась нар­котиками, посылаемыми в Соединенные Штаты, погиб­ло более 60 тысяч человек, и остались инвалидами еще 5800. По причине грязной войны Рейгана было разруше­но и заброшено 300 школ и 25 учреждений здравоохране­ния, было убито 150 учителей. Стоимость составила де­сятки миллиардов долларов. В Никарагуа было только 3,5 миллиона жителей, она перестала получать топливо, кото­рое поставлял ей Советский Союз, и экономика переста­ла быть устойчивой. Он созвал выборы, и даже досрочно, и с уважением принял решение народа, который потерял всяческую надежду сохранить завоевания Революции. Че­рез почти 17 лет сандинисты со славой вернулись к прав­лению; всего два дня назад они отпраздновали 30-ю годов­щину первой победы.

В субботу 18 июля лауреат Нобелевской премии пред­ложил известные 7 пунктов личной инициативы мира, ко­торые отменяли решения ООН и ОАГ и были равнознач­ны сдаче Мануэля Селайи, отнимая у него симпатии и ос­лабляя народную поддержку. Конституционный президент направил то, что расценил как ультиматум путчистам, кото­рый должны были представить его представители, и объя­вил, в свою очередь, о возвращении в Гондурас в воскресе­нье 19 июля через любой департамент своей страны.

В полдень этого воскресенья в Манагуа состоялся ги­гантский сандинистский акт с историческими обличения­ми политики США. То были истины, которые не могли не иметь важного значения.

Хуже всего то, что Соединенные Штаты столкнулись с сопротивлением правительства путчистов своему смяг­чительному маневру. Остается уточнить, в какой момент госдепартамент направляет со своей стороны резкое по­слание Мичелетти и были ли предупреждены военачаль­ники о позиции правительства США.

Для того, кто внимательно следит за событиями, ре­ально то, что Мичелетти в понедельник воспротивился мирному плану. Его представитель в Сан-Хосе Карлос Ло-пес Контрерас заявил, что предложение Ариаса нельзя об­суждать, так как первый пункт, то есть восстановление Се-лайи, не может быть предметом обсуждения. Гражданское правительство путчистов серьезно отнеслось к своей роли и даже не заметило, что Селайя, лишенный всякой власти, не представлял собой какой-либо опасности для олигар­хии и ему политически был бы нанесен тяжелый удар, если бы он принял предложение президента Коста-Рики.

В то же воскресенье 19-го, когда Ариас просит дать ему еще 72 часа, чтобы объяснить свою позицию, госпожа Клинтон говорит с Мичелетти по телефону, и, по словам представителя госдепартамента Филипа Кроули, то был «суровый звонок». Когда-нибудь станет известно, что она ему сказала, но достаточно было видеть лицо Мичелетти, когда он выступал на заседании своего правительства в по­недельник 20 июля, он действительно казался ребенком из детского сада, которого побранила воспитательница. Че­рез канал «Телесур» я мог видеть кадры и слушать высту­пления на заседании. Другие кадры показывали предста­вителей в ОАГ, выступавших на встрече этой организации, они обязывались ждать последнего слова лауреата Нобе­левской премии мира в среду. Знали они или не знали, что сказала Клинтон Мичелетти? Может, да, а может, нет. Быть может, это знали некоторые, хотя и не все. Люди, органи­зации и концепции превратились в инструменты высокой и высокомерной политики Вашингтона. Никогда еще вы­ступление на встрече ОАГ не блистало таким достоинст­вом, как краткие, но отважные и яркие слова на этом за­седании посла Венесуэлы Роя Чадертона.

Завтра появится каменное лицо Оскара Ариаса, кото­рый будет объяснять, что выработано такое-то и такое-то предложение, чтобы избежать насилия. Думаю, что даже сам Ариас попал в большую ловушку, устроенную госде­партаментом. Посмотрим, что он сделает завтра.

Однако последнее слово скажет народ Гондураса. Представители общественных организаций и новых сил — не инструменты ни в чьих бы то ни было руках внутри страны или за ее пределами, им известны нужды и страда­ния народа; их сознательность и закалка укрепились; при­соединились многие граждане, ранее бывшие апатичными; сами честные члены традиционных партий, кто верит в свободу, справедливость и человеческое достоинство, бу­дут судить лидеров, исходя из позиции, которую те заня­ли в этот исторический момент.

Еще неизвестно, каково отношение военных перед ли­цом американских ультиматумов и какие послания получа­ют офицеры, есть только патриотическая и почетная точка отсчета: верность народу, который героически выдержал бомбы, слезоточивые газы, удары и выстрелы.

Хотя никто не может утверждать, каким будет послед­ний каприз империи, если исходя из последних принятых решений Селайя вернется, легально или нелегально, без сомнения гондурасцы устроят ему большую встречу, по­тому что то будет мерой победы, которую они добились своей борьбой.

Пусть никто не сомневается в том, что только гонду­расский народ будет способен строить собственную ис­торию!